Внук Турецкоподданного
В юности я долго не мог понять всю эту путаницу с Константинополем, Царьградом, Стамбулом… Восточная Римская Империя, Византия, басилевсы, то распутницы, то святые на троне и около, дворцовые перевороты с садистским оттенком, медный раскалённый бык, в котором сжигали неугодных, походы нашего буйного князя Олега на Царьград — про всё это читал запоем! А потом, видимо, стал читать что-то другое и как-то упустил превращение столицы Империи греков, называющих себя «ромеями», — Константинополя в Стамбул и исчезновение Византии с карты Мира!
Только впервые посетив Южную Сибирь, с удивлением узнал, что предки современных турок именно отсюда! Кто-то до сих пор считает их полумонголами, отставшими от основного войска во время Великого похода на Запад. Так или иначе, они тоже на месте не усидели: стали выдавливаться другими племенами, по дороге, в свою очередь, подминая под себя более слабые народы. Делали это настолько успешно, что постепенно зародилась Османская империя. Она-то в XV веке и вошла в Константинополь, разрушив окончательно остатки разложившейся и ослабленной Византии. И появилась на её месте Турция, и странно теперь осознавать, что Троя была именно здесь, как и десятки других цветущих греческих городов! Вот где истоки застарелой греко-турецкой вражды!
Я не знаю, с кем из своих соседей у османов были дружеские отношения. Простираясь от окраин Вены до Эфиопии и Каспийского моря, Османская империя правила жестокой рукой, разговаривая с соседями только языком силы. Даже постепенно теряя мощь и территории (удел всех империй), оставалась высокомерной и задиристой! Русско-Турецкие войны — отдельная история! Потёмкин, Ушаков, Кутузов — сколько громких имён российской истории закладывали свою славу именно в этих войнах. Не останови Англия своим ультиматумом войска «белого генерала» Скобелева в конце XIX века — назывался бы и сейчас Стамбул Царьградом! Глядишь, и армянской резни не было бы!
Как бы то ни было, я рос русским ребёнком, с нашим взглядом на Историю. Я знал, что у меня мать — крымская татарка, но кто тогда в СССР придавал этому значение! И лишь потом мне сказали, что у меня дед — турок, что он и сейчас живет в Анкаре и вот мама впервые наконец поедет к нему в гости! Я в то время очень увлекался историей русского флота, лепил из пластилина довольно точные модели парусников и на полу расставлял их в боевой порядок, разбирая в подробностях перипетии невероятной победы Фёдора Ушакова над Капудан-пашой! А тут дед — турок! Как-то странно…
А потом узнал и все подробности той далекой и невероятной семейной истории. Я не могу ручаться за её фактическую точность, пересказываю, как слышал от бабушки сам.
Мой дед в молодости приехал с друзьями и единомышленниками из Турции в Крым создавать «коммуны» из бедняков-мусульман. Ну что-то вроде более поздних «кибуцев» в Израиле. Но довольно скоро оказалось, что в Советском государстве слово «коммуна» понимают несколько по другому. Встал вопрос выбора: уезжать или оставаться.
Но дед к тому времени полюбил невероятной красоты девушку — мою будущую бабушку (видели бы вы её фото и портрет!). «А когда нам шепчет сердце, мы не боремся, не ждём», он и остался, организовывая уже колхозы. Непонятной политической окраски, верующий мусульманин, инородец — понятно, что его ждало в те времена ранней Советской власти. Ему и друг, ставший одним из руководителей Крыма, говорил: «беги!» Но тут оказалось, что моя будущая бабушка беременна. Он остался и через какое-то время был арестован. Его ждал скорый расстрел — других приговоров тогда не было! Бабушка собрала все украшения (а была она из весьма богатой семьи), срезала золотые монетки, традиционно носимые на татарской женской шапочке (эта шапочка есть на портрете), и пошла к охранявшим мужа солдатам. Отдала всё золото и упросила отпустить мужа на рождение ребенка — ведь уже вот-тот, а муж ведь так и не увидит! То ли золото возымело действие, то ли вид рыдающей красавицы, да ещё в таком положении, но через два дня, когда прошли роды, моего деда выпустили и с часовыми повели смотреть на новорождённую дочь — мою будущую маму. Часовые остались на входе, но моя бабушка всегда была хитрой и умной (оставалась такой до глубокой старости!): заранее разобрала заднюю стену в комнате, закрыв содеянное ковром. Так дед и сбежал и стал скрываться в дубовых лесах Ай-Петри. Бабушка, едва избежав расстрела по обвинению в содействии побега (пожалели молодую мать и новорожденную), носила ему еду и одежду. Однажды её выследили и долго обстреливали рощу, где она с мужем скрылась.
Оставаться в Крыму больше было нельзя. С невероятными приключениями и при помощи высокопоставленного друга, который рисковал всем, помогая врагу народа (его всё-таки расстреляли в том же году по другому, вымышленному поводу), вся семья перебралась в Батуми с целью перейти Турецкую границу. А вот в последний момент удача от моих отвернулась. Пограничники обнаружили нарушителей. Бабушка с 3-х месячным ребёнком спряталась в лощине, где и просидела несколько дней. А деда погнали под выстрелами и повернули обратно, только увидев, как он раненный упал в горную реку, сочли мёртвым. Река — я думаю, это была река Чорух, я люблю путешествовать по Грузии — вынесла безжизненное тело деда на Турецкую сторону и выкинула на берег. Где его и подобрали местные жители. Семья оказалась разделена Железным занавесом, и в итоге мой дед женился на дочери своих спасителей из приграничного селения.
Деда я живым там и не увидел, зато в Нью-Йорке общался со своей тётей — его дочерью от второго брака, она профессор-лингвист в университете. Тётя-профессор рассказывала мне: «Мы все росли в обстановке обоготворения твоей бабушки, отец постоянно повторял — и я и мы все живы только благодаря ей!»
Мать встретилась впервые с отцом только в 1965 году, после того как его поиски бывшей семьи увенчались успехом. Мне до сих пор неясно, как он нас нашёл: все документы бабушки и мамы сгорели во время войны. А до этого они и живы-то остались тогда только благодаря тому, что бабушка вышла замуж за председателя Крымской ЧК, чья фамилия и стала девичьей фамилией моей матери.
В те годы выехать за рубеж было не просто, выпустили только мою маму, бабушка и я остались в Москве. А вскоре после этой единственной встречи дед умер.
© А.Л. Мясников, 2016
Оставьте комментарий
Присоединитесь к обсуждению?Общайтесь свободно!